Заявление в поддержку Андрея Могилянского

Я пишу это заявление в подтверждение того, что Андрей Могилянский сыграл значительную роль в борьбе с режимом Владимира Путина в России в период 2002-2004 гг., и что это могло быть причиной последующего уголовного дела против него, инициированного прокуратурой России.

В октябре 2002 г. группа террористов взяла в заложники более 800 людей в театре на Дубровке в Москве. Здание театро было взято штурмом, при котором был использован отравляющий газ. В результате от отравления газом погибли 125 заложников.

После этого выжишвшие заложники и родственники погибших обвиняли правительство России в беразличии к жизни заложников. Они сформировали организацию, РОО "Норд-Ост", которая начала публичную и юридическую кампанию против правительства России. Члены движения требовали, чтобы что власти ответили за гибель их родных и близких.

Известная журналистка Анна Политковская делала в своих репортажах еще более серьезные обвинение: она утверждала, что ФСБ имело тайных агентов в террористической группы, и было соучастником теракта. Такие же обвинения предъявлял Александр Литвиненко, русский диссидент в Лондоне, который был связан с моей организацией. В то время я управлял Международным Фондом Гражданских Свобод в Нью-Йорке. Мы помогали заложникам и родственникам жертв финансово, и помогали в расследовании Политковской и Литвиненко. Не стоит объяснять, что все эти действия исключительно раздражали власти России.

Андрея Могилянского я встретил именно в контексте этих событий. После теракта Андрей собрал существенную сумму средств в США для помощи семьям жертв. Потом он поехал в Москву, чтобы распределить средства и встретиться с активистами норд-остовского движения. От также добыл ключевые документы, касающиеся использованного в Норд-Осте газа, которые были использованы норд-остовцами в их кампании.

Позже Андрей помог представительнице норд-остовцев Светлане Губаревой организовать ее визит в Вашингтон для дачи показаний ФБР и Большому Жюри в расследовании смерти ее жениха, гражданина США, который погиб при штурме театра. Андрей ездил со Светланой в Вашингтон на встречу с ФБР и помогал ей работать с американскими адвокатами. Андрей и я активно сотрудничали в помощи Светлане подготовитьcя к даче показаний, в которых она облиняла силовые структуры России и лично Путина в убийстве (путем отравления смертоносным газом) гражданина США и 124 других заложников. Андрей также сам дал показания ФБР о событиях в Норд-Осте.

Я был очень удивлен и расстроен, когда узнал, что Андрей был признан виновным в 2009 году в сексуальном преступлении. События, в которых обвинялся Андрея, якобы произошли в 2003 году в России во время поездки Андрея, целью которой была работа с родственниками погибших и другими норд-остовскими активистами. Поэтому я был сразу обеспокоен тем, что обвинения против Андрея базировались исключительно на доказательствах, собранных прокуратурой России. С учетом того, что работа Андрея исключительно раздражала власти России, я подозревал, что доказательства его вины были сфабрикованы в России по политическим причинам.

Я до сегодняшнего дня сомневаюсь в правдивости этих обвинений, после того, как Политковская и Литвиненко были убиты агентами режима Путина.

Российские доказательства вины Андрея никогда не были апробированы в суде США. Свидетелей никто не подвергал перекрестному допросу. Андрей был признан виновным на основании добровольного признания вины, которое он сделал по совету своих адвокатов. При том, что я не могу подвергать сомнению легитимность признания Андрея виновным, я тем не менее сомневаюсь в деле, полностью построенном российскими правоохранительными органами. Существует масса доказательств, как основанных на решениях судов в Европе, так и представленных правозащитными организациями, что власти России свободно подделывают доказательства, когда это в их политических интересах. Поэтому ничего, что исходит от российских следователей, не должно приниматься на Западе на веру - а именно это, похоже, произошло в деле Андрея.

По вышеуказанным причинам я считаю, что Андрей заслуживает, чтобы все сомнения истолковывались в его пользу.

Алекс Гольдфарб
13 апреля 2016 г.