Заявление в поддержку Андрея Могилянского

23 октября 2002 года я, Светлана Губарева, со своей семьей, 13-летней дочерью Александрой Летяго и женихом гражданином США Сэнди Аланом Букером пошли на мюзикл «Норд-Ост» и оказались в числе заложников. Сидя в захваченном террористами зале театра, мы надеялись, что все останемся живыми. К сожалению, престиж и политика государства оказались приоритетами. Был предпринят штурм, результатом которого стала гибель 125 человек, в том числе и Саша с Сэнди.

Самым сложным оказалось продолжать жить дальше, когда мечты, планы, будущее – все разрушено, уничтожен смысл существования. И жить дальше было бы невозможно без помощи людей, решивших поддержать меня. Одним из таких людей стал Андрей Могилянский, организовавший фонд помощи бывшим заложникам и семьям погибших. С Андреем я познакомилась благодаря американцам Гленну и Виктории Хэйджел, которые одними из первых нашли меня в Москве, чтобы оказать поддержку. Именно Гленн дал мне координаты Андрея и посоветовал обратиться к нему.

Почему я это пишу? Потому что продолжается травля, организованная спецслужбами России в 2003-2004 годах, нацеленная на уничтожение жизни Андрея и его семьи.

Я ни на минуту не усомнилась в порядочности Могилянского и уверена, что доказательства участия в порочащих Андрея событиях, описанных российскими средствами массовой информации, сфабрикованы.

Моя уверенность связана с тем, что я была непосредственным свидетелем и участником событий 2003 года, проходивших при активном участии Андрея Могилянского. Эти события не могли остаться незамеченными спецслужбами России и послужили причиной продолжающейся травли Могилянского.

Немного истории.

Вечером 23 октября 2002 года группа террористов захватила 912 заложников (по официальным данным) в московском театре, где шел мюзикл «Норд-Ост». Утром 26 октября спецслужбами был предпринят штурм с применением спецсредства (аэрозоль на основе фентанила). В результате штурма по официальным данным все террористы были убиты, а более 900 заложников получили отравление разной степени тяжести, из них 125 человек погибли (в том числе 11 детей).

Принято считать, что это «российский» теракт. На самом деле трагедия коснулась не только граждан России. В заложниках оказались представители 22 государств – Австрии, Австралии, Армении, Азербайджана, Белоруссии, Болгарии, Великобритании, Грузии, Германии, Израиля, Латвии, Нидерландов, Казахстана, Киргизии, Молдавии, России, США, Туркмении, Украины, Франции, Швейцарии и Югославии. В результате проведенного штурма погибли представители 7 государств – Австрии, Белоруссии, Казахстана, Нидерландов, России, США. Никто из руководства спецслужб и правоохранительных органов не понес ответственности за гибель людей.

Непосредственно об этом теракте информации в интернете много.  Мне бы хотелось обратить внимание на ложь вокруг событий в «Норд-Осте». Приведу несколько примеров.

1. Власти активно ссылаются на заявления иностранных специалистов о признании штурма успешным. Однако такие заявления были сделаны в тот момент, когда власти откровенно врали о результатах штурма – когда уже была установлена гибель заложников (в том числе детей), официально сообщалось о том, что все заложники живы.
2. Власти первое время после штурма держали в тайне информацию о применении газа. Радиостанция «Эхо Москвы» многократно пускала в эфир запись телефонного разговора. с заложницами Н. Скопцовой и А. Андриановой, сделанной в момент штурма и тем самым вынудила обнародовать эту информацию (заложницы говорили о том, что в зал пустили газ).
3. Власти до сегодняшнего дня скрывают, какое именно спецсредство было применено, при этом официально заявлено о безвредности этого средства. В частности, 20 сентября 2003 года Путин во время встречи с иностранными журналистами заявил.: «Газ не был вредным, он был безвредным. И он не мог причинить какого-либо вреда людям… Во время операции не пострадал ни один заложник».
4. Чтобы скрыть правду о воздействии примененного вещества на человеческий организм, диагнозы в историях болезней заложников исправлялись (см. например (1), (2), (3)).
5. В документах причиной заболевания для отравленных заложников указывали «бытовую травму», как будто ущерб здоровью был нанесен не государством, а соседями по лестничной площадке (вот, например, копия моего больничного листа).
6. Власти оказывали сопротивление организации адресной помощи пострадавшим в теракте – об этом рассказал Лев Амбиндер, председатель Российского фонда помощи.

Даже эти несколько фактов демонстрируют, что тема «Норд-Оста» была весьма нежелательной. Российские власти делали все, чтоб скрыть правду и помешать объединению людей.

Тем не менее весной 2003 года выжившие заложники и родственники погибших объединились в общественную организацию «Норд-Ост». В значительной степени помог фонд помощи жертвам «Норд-Оста», созданный в США Андреем Могилянским в первые же дни после трагедии. Этот фонд не только вел активную деятельность по сбору средств и помощи семьям жертв, но и помог нам объединиться, поделившись собранными им данными о семьях заложников, а также послужил примером для организации.

Одной из задач нашей организации являлось привлечение общественного внимания к трагедии, проведение независимого расследования, поскольку надежды на российское правосудие не было – официальная версия о событиях 23-26 октября 2002 года заключалась в том, что газ был якобы безвредным, а причинами одновременной смерти 125 заложников явились слабое здоровье, стресс и другие не связанные с газом причины. Чтобы опровергнуть эту лживую версию, нужны были факты.

И добыть такие факты нам помог именно Андрей Могилянский.

15 сентября 2003 года Андрей предоставил координационному совету РОО «Норд-Ост» научно обоснованную информацию о том, что в результате применения фентанилового газа от смертельного отравления гарантированно погибают около 15% заложников. И лица, принимавшие решение об использовании газа, не могли не знать этого. Причем такой уровень летального исходя явился результатом использования газа именно в той концентрации, которую уже признал Путин – то есть минимально необходимой для усыпления 900 человек.

24 сентября 2003 года по моему заявлению был отправлен запрос от ООД «За права человека» в ФСБ о легальности использования газа в «Норд-Осте».  Из официального ответа ФСБ следовало также, что газ был безвреден.

Забегая вперед, скажу, что впоследствии официальная версия российских властей была признана Европейским Судом по Правам Человека (ЕСПЧ) абсурдной (цитирую): «Немыслимо, чтобы 125 человек разного возраста и физического состояния умерли почти одновременно и в одном и том же месте по причине различных ранее имевшихся проблем со здоровьем. Равным образом, массовая гибель заложников не может быть объяснена условиями, в которых они находились на протяжении трех дней, в течение которых ни один из них не умер, несмотря на длительные лишения пищи и воды, неподвижность, психологический стресс и т. д. Кроме того, само правительство признало, что было невозможно предвидеть последствия использования газа, и считало, что некоторые потери неизбежны. Это означает, что газ не был «безвредным», потому что «безвредный» означает отсутствие важных побочных эффектов» (неофициальный перевод пункта 201 Решения ЕСПЧ).

Я уже писала, что мой погибший жених Сэнди Букер являлся гражданином США. Как бывает в подобных случаях, Министерство юстиции США и федеральная прокуратура завели уголовное дело по факту смерти Сэнди Букера, и в связи с этим они начали расследование обстоятельств. Я согласилась дать показания. Для меня было очень важно выступить перед Большим Жюри (это предварительное судебное разбирательство, во время которого присяжные решают, достаточно ли существующих улик для того, чтобы вынести официальные обвинения лицам, подозреваемым в особо опасных преступлениях) - я все еще надеялась, что виновные в гибели людей будут найдены и наказаны.

Однако расследование в США, которое еще в июле 2003 года должно было перейти в стадию Большого Жюри, к началу октября 2003 года было приостановлено, а заседание Большого Жюри отложено на неопределенный срок. Я сообщила об этом Андрею Могилянскому 10 октября 2003 года и попросила помочь.

Благодаря усилиям Андрея ситуация радикально изменилась буквально за 5 дней. Уже 15 октября 2003 года ФБР официально пригласило меня и Андрея Могилянского дать показания, Андрей взялся организовать мой приезд и размещение в США, и заседание Большого Жюри было назначено специально на время моего приезда в США.

Могилянский забронировал билеты, Фонд Гражданских Свобод, возглавляемый Алексом Гольдфарбом, оплатил их, и 26 октября 2003 года, после траурного митинга на площади перед московским театром, я вылетела в США.

В Нью-Йорке меня встретил Алекс Гольдфарб – тот самый, который привез Александра Литвиненко из Турции в Лондон. Фонд Гражданских Свобод нанял мне адвоката, который должен был оказать помощь в Вашингтоне при даче показаний Большому Жюри, поскольку я далека от юридических тонкостей именно американской жизни.

Андрей помог мне составить тезисы моих показаний; первым пунктом в них было обвинение российским властям в убийстве людей (цитирую): «Смерть Саши и Сэнди - безусловно вина террористов Бараева, но в равной степени и вина российских властей, применивших смертоносный газ. Обвинения должны быть предъявлены обеим сторонам: чеченцам за взятие заложников и российским властям за преднамеренное убийство, совершенное по политическим мотивам».

Во второй декаде ноября 2003 года мы с Андреем поехали в Вашингтон давать показания федеральной прокуратуре и Большому Жюри. Показания в Вашингтоне заняли 4 дня (с 10 по 13 ноября). К сожалению, обвинение российским властям в убийстве Сэнди Букера так и не было выдвинуто. Это произошло, как я полагаю, по политическим мотивам, а не потому, что их вина в гибели Сэнди была неочевидна.

После показаний в Вашингтоне в течение ноября-декабря я дала несколько интервью американским и российским СМИ, в которых, естественно, упоминала об оказанной Андреем Могилянским помощи.

Еще раз обращаю внимание читателей, что все это происходило перед самыми выборами президента России, назначенными на март 2004 года. Основными аргументами оппозиции против избрания Путина президентом на новый срок были обвинения в том, что он скрывает правду о теракте в музыкальном театре на Дубровке в октябре 2002 года, а также в том, что он создал общество, основанное на лжи и страхе. В частности, кандидат в президенты Ирина Хакамада в своем обращении к гражданам России, пострадавшим от государственного терроризма, заявила: «Я не говорила об этом раньше, потому что заблуждалась, думая, что президент Путин в конце концов поможет установить правду и раскается за свой приказ использовать смертоносный газ. Но Путин молчит и не отвечает людям, потерявшим родных. Президент Путин сделал свой выбор - граждане России не знают правды. Я тоже сделала выбор - рассказать правду. В результате моих переговоров с террористами в Театральном центре 23 октября 2002 года и последующих событий я пришла к убеждению, что террористы не планировали взрывать Театральный центр, а власть не была заинтересована в спасении всех заложников»

В первых числах декабря 2003 года (примерно через две недели после дачи нами показаний в Вашингтоне) Андрей Могилянский прилетел в Россию. Именно там и появились датированные декабрем 2003 года «доказательства» его якобы причастности к преступной деятельности организации «Береника».

У меня нет никаких сомнений, что все вышеупомянутые «доказательства» сфабрикованы. Более того, я считаю, что Андрею еще повезло, ведь его могли просто убить, как убили других, кто пытался помочь нам – Юшенкова, Литвиненко, Политковскую.

Я читала, что арестованный в США в 2008 году по обвинениям, представленным Россией и датированным концом 2003 – началом 2004 года, Андрей в 2009 году признал свою вину в том, что вступал в сексуальные отношения с тремя проститутками 13-14-летнего возраста (а не в том, что он якобы участвовал в «Беренике», как это ложно писали во всех российских СМИ). Я убеждена, что Андрей это сделал, чтобы спасти свою семью. Я не одна – Андрея тогда поддержало огромное количество людей, многих из которых я лично знаю, и которые совершенно не склонны поддерживать педофилов или организаторов детской проституции.

Как любая адекватная мать, я ненавижу нелюдей, причиняющих страдания детям! И я не стала бы заступаться за Андрея Могилянского, если бы у меня были хоть малейшие сомнения в его порядочности. Но я убеждена, что Андрей Могилянский стал такой же жертвой политических игр, как в свое время мы, «норд-остовцы».

Андрей Могилянский заслуживает не обвинений и проклятий, а сочувствия за то, что стремился помочь жертвам теракта, а в результате попал в политические жернова. К сожалению, его добрые дела слишком дорого обходятся как ему лично, так и его семье.

Я знаю, что это мое письмо будет размещено на сайтах www.mogilyansky.com и www.InformationPolonium.com вместе с копией нашей с Андреем переписки за осень 2003 года. Я подтверждаю подлинность сообщений электронной почты, которыми мы с Андреем тогда обменивались.

Немного о себе.

Я являюсь членом координационного совета РОО «Норд-Ост» и владельцем сайта www.nord-ost.org. Этот сайт-мемориал погибших в «Норд-Осте» рассказывает как о произошедших непосредственно во время теракта событиях, так и обо всех последующих.

Я не смогла спасти свою семью, потеряла самое дорогое в своей жизни - и это никогда не заменить никакими деньгами. То, что я делаю сейчас - это попытка защитить людей, чтобы их не травили газом, как мою дочь Александру Летяго в московском театре, чтобы не расстреливали из танков, как внука моей коллеги Галины Черновой Заура Гутнова в бесланской школе.

Мои контактные координаты, включая адрес электронной почти и номер телефона, можно найти на сайте www.nord-ost.org. Я готова ответить на любые вопросы, связанные с вышеописанными событиями и, если надо, дать дополнительные разъяснения.

Светлана Губарева
2 апреля 2016 г.